Такая разная Тантра :)

Размещение рекламы на сайте

Предисловие

Древняя традиция йоги свою устойчивость поддерживает во многом благодаря текстам. Среди них особое место занимают так называемые упанишады йоги, созданные по образцу ведийских в более позднее время и передающие общие мировоззренческие идеи и некоторые практические вопросы йоги. Они являются важными первоисточниками йоги, без знания которых понимание ее не может быть верным и полным. Однако из-за своего своеобразия они мало изучались как отечественными, так и зарубежными исследователями и переводились лишь отрывками. Изданий переводов этих упанишад с санскрита на русский до сих пор не было вообще. Данная книга является первой попыткой ввести читателя в среду этих текстов и содержит 11 упанишад, среди которых - впервые переведенные упанишады тантрийской йоги.

Наше знание древней индийской цивилизации несоразмерно мало по сравнению с тем вкладом, или, лучше сказать, кладом, которым одарила Индия человечество. В учебниках и пособиях даже для высшего образования сведения об Индии занимают считанные страницы. Древнейшие и величайшие памятники мировой культуры - Веды, Махабхарата и Рамайана, такие же основные жизненесущие корни человеческой мудрости, как Библия или Коран, переведены до сих пор лишь отрывками и изданы небольшими тиражами. В наших огромных музеях залы Индии либо отсутствуют, либо доступны лишь специалистам. Прокат представляет нам индийское кино неистовыми коммерческими боевиками и мелодрамами, хотя почти четверть индийской кино продукции составляют религиозные, мифологические и исторические фильмы... И - увы! - так далее, и так далее.

И все же, несмотря на внешнее господство "западных ценностей", высокий идеализм и буйство роскошных материальных форм древней индийской культуры увлекают все больше умов и на Западе, ищущих и находящих в ней ответы на самые важные вопросы бытия и возможность их творческого применения в современной жизни. И одно из величайших завоеваний человеческой мудрости, один из самых узнаваемых признаков индийской культуры - йога.

О йоге нынче кое-что известно почти всем, многие "занимаются" ею, но немногие действительно чтото о ней знают. Часто йогой называют то, что ею отнюдь не является. Объявляют ею какието цирковые выверты и трюки, теософские рассуждения или "медитационные" халтуры. Одни считают йогу праматерью всех религий, другие утверждают, что йога не религия, а наука; и те и другие надеются, что она может служить основой всеобщего мировоззрения... Но в их восторженный хор вмешиваются насмешливые или суровые голоса, клеймящие йогу "индийскими сказками" или "делами тьмы".

Как бы там ни было, йога - пожалуй, наиболее быстро завоевывающее умы древнее учение. Ведь еще в XIX веке за пределами Индии о ней практически ничего не знали, а теперь йога в тех или иных формах распространена по всему миру. Издается огромное количество литературы по йоге, в том числе и на русском, но среди бессчетного числа изданий только малая толика основывается на источниках и может помочь пониманию этого сложного и удивительного явления.

Зачастую, когда говорят, пишут о йоге или "занимаются" ею, забывают один простой факт: в индийской преемственности та или иная школа йоги имеет определенный набор древних (или пусть не очень древних) авторитетных текстов, которые из века в век почитаются, читаются, заучиваются, осмысливаются, толкуются. Наряду с передачей знания от учителя к ученику, передача определенного текста и ключа к его пониманию поддерживают непрерывающуюся преемственность индийской культуры.

"Европоцентрированный" же массовый русский читатель представляет йогу по популярным работам, а в лучшем случае - по зарубежным монографиям. Заметим, что ценных обобщающих исследований по йоге на русском языке за годы партийно-номенклатурной власти издано не было, среди редких и небольших по объему исключений можно отметить лишь работы немногих энтузиастов.[1] Наиболее значимыми долгое время оставались дореволюционные издания Вивекананды.[2] Сейчас на рынок выброшено огромное количество книг по йоге, однако качество содержания или перевода большинства из них очень низко. Источники издаются крайне редко, да и среди этих изданий зияют странные пробелы. До сих пор нет переводов на русский основополагающих текстов тантры (неряшливые переводы дилетантами работ А. Авалона не в счет) и связанной с ней йоги, которые могли бы приоткрыть завесу загадочности, таинственности и нездорового ажиотажа, сотканную незнанием.

Данная книга представляет собой первый опыт перевода на русский язык с санскрита нескольких так называемых упанишад йоги, или, еще точнее, тантрийской йоги. Но, оговоримся, такое определение содержания переводимых упанишад до некоторой степени условно, ибо из-за взаимопроникновения и взаимовлияния различных религиозных и философских учений внутри единой индоарийской культуры в текстах сливается множество мировоззренческих слоев. На русский язык с оригинала упанишады йоги и тантры не переводились, за исключением Брахмабинду уп., текстуально близкой к Амритабинду уп., и короткого отрывка из Йога таттвы? Поэтому, как всякое новое предприятие, тем более столь сложное, как переложение на русский язык религиозных и в какой-то мере эзотерических текстов иной культуры, этот труд, конечно, не будет идеальным, непогрешимым и неоспоримым. Его цель открыть путь к пониманию, уточнению и истолкованию источников тантрийской йоги.

Для кого предназначена эта книга? Материал, который дан в предлагаемой вашему вниманию работе, настолько своеобразен, что сразу хотелось бы оговорить некоторые условия его восприятия. Не хотелось бы, чтобы эта книга была, пользуясь словами Ф. Ницше, книгой "для всех и ни для кого". У любой книги есть свой читатель, и каждый читатель находит в ней что-то свое и понимает по-своему. Люди, увлеченные индийской философией, впервые читая эти упанишады, вероятно, придут в некое недоумение и разочарование, найдя в них совершенно беспорядочную смесь несовместимых религиозных и философских положений - йоги, веданты, аюрведы... как в свое время был разочарован Гегель индийской религией, где действует сонм многоруких, многоголовых, птице, обезьяно и слоноподобных богов без всякой, казалось бы, соподчиненности и логики.

Не будем забывать, что эти упанишады носят, так сказать, прикладной характер. Хотя в большинстве этих текстов нет четко, последовательно и стройно изложенных философских концепций, единство и отзвук гармонии в них есть. Они создавались не ради построения строгого непротиворечивого учения, и противоречия в них объединяет вовсе не логика философских положений и выводов, а личность йогина, решившегося посвятить свою жизнь достижению сверхсознания и Освобождения.

Интересующиеся же исключительно "практическими вопросами" - то есть, видимо, те, кто исследует возможности человеческого тела и психики или в той или иной мере и согласно своему пониманию упражняется в йоге, - найдут в этих упанишадах богатейший и, возможно, малоизвестный фактический материал, но при этом обнаружат, что воспользоваться им очень трудно, ибо приемы йоги изложены в них слишком кратко и иногда намеренно непонятно.

Напомним, что упанишады по своему характеру сокровенное тайное знание, передаваемое учителем ученику, и многое как бы остается за текстом, а кое-какие положения могут быть или намеренно зашифрованы, или мнемотехнически сжаты настолько, что становятся непонятны без разъяснений. К тому же санскрит - язык весьма сложный, в частности, потому, что значение многих его слов, особенно используемых как философские и религиозные понятия, зависит от контекста, что допускает разные, подчас противоположные толкования.

Поэтому для упанишад особое значение приобретает очень часто повторяемая в них "формула предостережения" относительно наставления в целом или отдельных приемов: "Это знание нельзя передавать..." - и далее следует ряд условий, призванных охранить знание от неразумного или недостойного. Опубликованием переводов мы вроде бы нарушаем эти запреты, но, учитывая, что во времена создания упанишад под передачей знания понималась не столько передача предания, писания, выражения, сколько растолкование учителем их смысла и ведение ученика к осуществлению этого смысла на деле, эти переводы можно рассматривать как стадию изучения писаний, которая в тех же упанишадах упоминается в качестве предварительного условия йоги.

Таким образом, предлагаемые переводы - это определенное приближение к смыслу санскритских текстов, которые становятся понятнее не столько благодаря многократному чтению их, сколько путем освоения техники йоги. Но перед вами ни в коем случае не техническое руководство, не учебник. Было бы весьма прискорбно, если бы некий увлеченный йогой новичок, не зная, что имеется в виду за внешним смыслом упанишады, стал пытаться выполнять, скажем, кхечари мудру, как она описана в Йога кундалини уп., питье своей мочи, о которой говорится в Йога таттве, или соединение спермы с менструальной кровью, упоминаемое в Дхьянабинду уп.

В какие ловушки при этом можно попасть, прекрасно показывает, например, почти столетняя ошибка исследователей русской народной медицины, связанная с "предметным" восприятием языка текстов. Так, например, лечебные средства "вертоградов" в виде "живой ящерицы", "змеиного жала" и др. всегда вызывали у некоторых историков медицины недоумение или неоправданное убеждение в суеверном невежестве и шарлатанстве лекарей. Но теперь раскрыто, что под этими, действительно, на первый взгляд странными составными частями сложных лекарств сплошь и рядом условно подразумевались, в общем-то, совершенно обычные вещества. "Желтая живая ящерица" означала, например, не что иное как желтый мышьяк. Происхождение подобных условностей в древнерусской рецептуре понятно и несложно. Они были свойственны узко ремесленным корпорациям эпохи феодализма и исходили из стремления цеха или отдельного мастера самым таинственным образом засекретить то или иное редкое открытие. Это часто делалось из-за профессиональной конкуренции во многих ремеслах.[3] И тем более в таком сложном и доступном весьма немногим "ремесле", как йога.

Так что если, ознакомившись с переводами, некоторые читатели углубят свои представления о йоге или хотя бы перестанут считать ее понятным, легким и доступным "с наскоку" делом, одну из целей предпринятой работы мы будем считать достигнутой.

Для перевода мы отобрали наиболее характерные, разнообразные по содержанию, объему, принадлежности к различным течениям йоги упанишады.

Как правило, переводчики древних санскритских текстов либо безуспешно пытаются отыскать единственно верные значения тех или иных слов или оборотов в рамках логики, тем самым невольно обедняя текст, либо, не беря на себя выбор какого-либо одного из многих значений таких слов, как Брахман, карма, Атман, йога и др., оставляют их без перевода. В текст включается также греко и латиноязычная научная лексика. Истина же неоднозначна, и санскрит в ее передаче достиг такой степени совершенства, изощренности и многозначности, что текст в сознании знатока как бы мерцает смыслами. Поэтому в подобных переводах древние наставления, связанные единством смысла и его выражения, а также скрытой за текстом некой тайной, распадаются на сухие, слишком понятные куски, без ритмики и звукописи. В Индии издавна считалось, что для познания Истины недостаточно развитого ума, но необходимы и нравственная чистота, и отзывчивость поэта или художника. И поэтому в Индии все может быть изложено стихами - даже политические, медицинские или юридические трактаты.

И хотя упанишады йоги далеки от отшлифованного многими веками повторения и передачи стилистического, композиционного и содержательного совершенства более древних ведийских упанишад и "канонических" текстов йоги, в них встречаются очень глубокие и красивые отрывки, яркие образы и чеканные стихи. К тому же стихотворная форма упанишад и наличие в них определенных образов имели еще и функциональное значение: такой текст легче было заучивать и передавать, а образы могли служить средством сосредоточения.

Так как русский язык, как и санскрит, исходит из единой Истины, родственен ему, сохранил большую близость с ним в грамматическом строении и множество восходящих к древнему индоевропейскому языковому единству корней и образов, в переводе санскритских текстов он обладает многими преимуществами перед западноевропейскими языками. Здесь предпринята попытка перевести упанишады не буквально словарно (ибо такая буквальная точность оказывается совсем не точна), а приискивая смысловые соответствия внутри нашего языкового миропонимания, чтобы сделать восприятие по возможности целостным и творческим. Мы пытались передать по-русски большую часть санскритских слов, пользуясь исконными многозначностью и смыслом слов русского языка. Понимая, что точного соответствия достичь невозможно, мы сочли необходимым иногда одно санскритское понятие переводить не одним словом, что, конечно, упрощает и обедняет источник, но давать, в зависимости от контекста, несколько его значений (или, точнее, синонимов), чтобы тем самым получить, если так можно выразиться, "объемный" смысл слова.

Так как упанишады йоги - это не только назидательная логика, но и поэзия, мы сделали попытку хотя бы слегка ритмизировать (не надеясь опоэтизировать) эти сложные технические тексты, стремясь в наибольшей мере сохранить при этом их структуру: порядок строк и слов, большое количество повторов и синонимов одного и того же слова, частиц. Хотя это несколько затрудняет восприятие, читатель будет иметь более точную "схему" текста, не поддаваясь иллюзии простоты и легкости понимания. Ведь предлагаемый перевод - лишь одно из пониманий, лишь одно отражение многомерного произведения.

Однако, чтобы не очень отрываться от источника, подразумеваемые слова, как и уточняющие перевод основные санскритские понятия, даются в скобках общепринятой в науке транскрипцией или кириллицей или объясняются в Примечаниях и в Словаре понятий.

Книга построена следующим образом: во вступительной статье дается краткий очерк йоги, особенностей ее мировоззрения и источников, чтобы читатель мог лучше представить место переводимых текстов в традиции йоги, их особенности без утраты общей перспективы. Перед каждой упанишадой, подражая индийской традиционной форме объяснения текста, мы приводим краткое изложение содержания, чтобы "сделать ее смысл легче усваиваемым" . Тексты также снабжены минимально необходимыми примечаниями. Так как примечания занимают иногда объем больший, нежели сам текст, особенно в некоторых небольших по количеству стихов, но важных упанишадах, для удобства восприятия они даются в конце книги. Там же помещены словарь санскритских понятий и имен, перечни упоминаемых в текстах видов и приемов йоги и причисляемых к йоге и тантре упанишад, а также список использованных санскритских источников и литературы.[4]

Цитаты из санскритских текстов приводятся, большей частью, в авторском переводе, если это особо не оговорено в примечаниях.

Транскрипция санскритских слов имеет примерно следующие основные соответствия. Согласные b, v, g, d, sи др. произносятся, как в русском языке.

Исключения:

- ш. В других случаях соединение согласной со строчной Н означает придыхательную согласную, а не соединение двух согласных (например, и т. п.). Точкой над буквами А или передаются различные степени мягкости или назализации звуков - носовой резонанс (anusvara) или гуттуральный носовой (как английское ng), точкой же под п - церебральный носовой, как бы с призвуком русского л. Точка под согласными отмечает церебральные звуки, - сонанты, т. е. слогообразующие согласные (как, например, в русском "бодрствование" или чешском vlk), а под - глухое придыхание (visarga).

Гласные делятся на краткие (как в словах "сам", "кит") и долгие, отмечаемые чертой над ними (S, и, /). Как правило, они произносятся открыто, например, еъ словах veda или deva произносится ближе к "э", нежели к "е". Надстрочная запятая перед буквой ставится на месте а или а, выпавшего по правилам сандхи (сочетания).